о том, о чем нужно! Все, Жень, соберись! Иначе отправлю тебя обратно в лазарет и сам со всем разбираться буду. Тебе это надо? Еще недавно ведь к дочке рвалась, а теперь чего удумала? — подал голос Лекс, недовольно качая головой.

При упоминании Ани меня тут же начала грызть совесть. Я почувствовала себя настоящей предательницей. Дочка находилась непонятно где, и, возможно, ей угрожала страшная опасность, а я внаглую пожирала глазами мужика, которого знала от силы полчаса.

— О, так у тебя ребенок есть? А с виду и не скажешь! Сама вроде мелкая. Когда нагулять успела?

От грубых слов Владислава я нахохлилась. Его самодовольный вид начал бесить, но я все равно не могла оторвать глаз от его красивого лица. И это стало меня по-настоящему пугать.

— Я была замужем, понятно? — гордо сказала я и выпятила несуществующую грудь вперед.

— Вообще-то, вы с Марком развестись так и не успели, так что формально ты все еще несвободна, — тут же влез Лекс, за что мне захотелось его ударить.

— О как! По залету, значит, выскочила?

Услышав эти слова, я нахмурилась. Мне не нравилось, как Владислав отзывался о моем браке, поэтому я решила перевести разговор на другую тему.

— Мы вроде о Моне говорили. Она тебе кто?

— Моня, блин. Машка она, понятно? Сестра моя непутевая! — тут же ответил мужчина и тяжело вздохнул. А потом резко вскочил и долбанул кулаком по стене. Я испуганно сжалась, а Лекс инстинктивно прижал меня к себе. Владислав же, не обращая на нас внимания, грубо выругался, но после, чуть успокоившись, снова сел за стол переговоров.

— Тогда у нас для тебя хорошая новость. Она жива! — пискнула я, стараясь не покидать теплых объятий друга.

— Ну да, жива. Я почему-то даже не сомневался в этом. Она всегда была такой: пробивной и упрямой. Если что-то втемяшивала в свою дурную голову, обязательно добивалась своего. В последний раз она решила покорить столицу. Слиняла, когда я был в командировке, отца с матерью бросила. Хотя я ее не виню. У нас были очень сложные отношения с родителями. Запойные они. Машке здорово от них доставалось. Она очень злая была, когда уходила.

Мужчина снова вздохнул и пустым взглядом уставился куда-то мимо нас.

— От нее вестей уже больше года не было. Хоть бы позвонила и сказала, как живет, засранка. Как из деревни уехала, так и оборвала все связи. Я очень волновался. Бегал как дурак, искал ее. Не могла подождать еще полгода! Мне ведь квартиру дали, я Машку насовсем забрать хотел, а она не дождалась.

Владислав замолчал, а я вдруг представила, как могла сложиться жизнь Мони, если бы девушка все-таки осталась в деревне. В ней наверняка не было бы всей той грязи и предательства, а еще моего мужа. И, возможно, из Мони все-таки получился бы нормальный человек. Не могла же она, в самом деле, быть такой стервой и раньше.

— В общем так. Ваши с Моней семейные разборки нам с Женей по барабану. У нас и без вас проблем хватает. Я хочу лишь знать: тебе сестра дорога или как? — подал голос Лекс, а Владислав заметно напрягся.

— Я что-то не понял, ты что, угрожать мне вздумал? Сестрой шантажируешь?

— Да!

— Лекс, ты чего? — удивленно спросила я, во все глаза уставившись на друга.

— А чего тянуть? Мы и так кучу времени потеряли, а нам как можно быстрее надо вернуться в гарнизон. Забыла, кого мы встретили на подъезде к столице? Монстры скоро снова нападут, и в этот момент я должен быть там. В гарнизоне остались наши друзья! И если мы хотим осуществить наш безумный план, делать это надо как можно скорее!

— Гарнизон? Какой гарнизон? — сразу же оживился Владислав.

— Самый обыкновенный. Там живет наша община. Те немногие выжившие, которых мы смогли отыскать. Нас мало, но мы уже один раз успешно отбили атаку врага, и я надеюсь, что сможем и второй. А там и зима придет. Не думаю, что наши мертвые друзья через сугробы к нам полезут.

Услышав слова друга, я встрепенулась. Я ведь даже не подумала об этом! Дороги. Их больше некому чистить, и, если зима выдастся снежной, мы окажемся в полной изоляции. А потом вдруг пришло осознание: конец осени, первый снег вот-вот выпадет, и тогда все наши усилия будут напрасны. Мы не сможем добраться до убежища Марка. Мне придется забыть о дочери до весны.

Я резко вскочила и подбежала к окну, за которым порхали первые снежинки. Их было немного, и они тут же таяли, коснувшись асфальта, но это был знак. Еще несколько недель — и все, накрылись мои надежды увидеть дочь медным тазом.

— Жень, ты чего подскочила? Увидела что-то? — настороженно спросил Лекс.

— Да! Это снег!

— И? Чего удивляешься-то? У нас тут зима на пороге, а ты как будто только сейчас об этом узнала! Прямо как коммунальщики, для которых декабрь каждый год приходит неожиданно!

Друг хрипло засмеялся, а потом добавил:

— Короче, Славик. Или как там тебя. У нас действительно мало времени. Как я и сказал: зима на пороге. Нам надо сделать дело, укрепить гарнизон и, ко всему прочему, хорошенько подготовиться к холодам, иначе мы можем просто не дожить до весны!

— И не вы одни, — тихо произнес Владислав и, обреченно вздохнув, встал.

Я во все глаза смотрела на него, не понимая, о чем это он. Мужчина же с усмешкой посмотрел на меня как на ребенка, а после пояснил:

— Электричества нет, больница не отапливается. Монстры нападают снова и снова. Никто не говорит этого вслух, но мы все прекрасно понимаем: нам не пережить зиму.

— Так давайте вы переедете к нам! — тут же радостно воскликнула я, чувствуя, как в душе проснулся торгаш. — Но за это вы дадите нам один танк. Для благого дела! Мы хотим…

— Да знаю я! Мне уже доложили. Еще когда вас только поймали. Двое отчаянных бомжей хотят спасти мир! Смех да и только!

От обиды у меня задрожали губы. Так вот что думал Владислав о нас с Лексом! Двое сумасшедших бомжей. Кучка мусора. Отбросы. А потом я взглянула на друга и поняла одну простую истину. Пусть мы с ним и выглядели непрезентабельно и еще до апокалипсиса потеряли свой дом, пусть действовали